1207

[Max Showtime]

1207 - число преследовавшее меня в кошмарах долгие годы, с самого первого момента, когда я попал в это серое здание с решетками на окнах и без дверей в туалетах и душевой, где пишут на стенах содраными ногтями и кричат самые страшные ругательства и молитвы, сплетая их в дикий, почти потусторонний, хор молящих о помощи душ. Тогда мне было всего семь лет, и это был визит к моей больной матери.
Судьба настигает нас на тех дорогах, по которым мы стараемся ее обойти. А безумие? Безумие всегда текло в моей крови, из рода в род, приобретая все новые изысканные оттенки и методы карания одержимых им.
Еще учась в колледже, я имел манию засмотреться на кого-то в метро и следовать за ним до тех самых пор, пока не терял объект из поля зрения - абсолютный голый инстикт преследования. Часто оказываясь в неизвестном месте после таких "погонь", я не мог вспомнить как попал туда и на кого конкретно смотрел.
Бывало и так, что, встречая чей-то взгляд: в метро, в кафе, на улице - не важно, я шел за этим человеком, а уходил уже из его постели, не чувствуя при этом ничего... Порой не помня даже лица и, хуже того, я не ощущал стыда или страха. О будущем я тогда не думал. Возможно потому что для меня его просто не существовало, я жил и живу в мире, где нет времени, смены суток - есть то, чему все это подчинено. Это мания.
Память всегда имела свойство опускать нежелательные события, людей, с которыми были связаны дурные воспоминания и писать биографию прекрасного и непогрешимого Джонни в нужном ключе.

И вот, 18.11.12, открыв глаза, первым, что я увидел было клеймо на наволочке, пододеяльнике и простыне. 12-07. Не скрою, я представлял себе этот момент не раз, как и каждый, обреченный на ожидание, рисует момент долгожданной встречи. Именно долгожданной, я всегда знал, что она наступит - ведь мне так нравилось бегать по краю и махать красной тряпкой перед всеми запретами. Кроме того, это было сродни пропуску в "другой" мир и полная, окончательная капитуляция из мира "этого", в котором кто-то мечтает о деньгах и славе, кто-то не может свести концы с концами, кто-то хочет взять вещи и уехать в другой город, но просиживает штаны в офисе, в мире, где мне приходится ежеминутно следить за тем, чтобы не свернуть кому-то шею. В тот день все ограничения окончательно пали. Ведь, когда ты приходишь в это царство белых стен, белых потолков и флуоресцентных ламп, не гаснущих даже ночью - прежняя действительность стирает тебя, ты более не "нормальный" субъект, которому приписаны социальные нормы, осталось разобраться с каким именем выпустят тебя отсюда. Но, пока имя тебе 12-07. Как и имя твоей матери. Ирония какая. Или кошмар. Как посмотреть.

В ночь перед этим возможность контролировать себя окончательно покинула мое сознание, могу оправдаться бессонницей, стрессом - да чем угодно, но оно того не стоит. Выпив бутылку виски, я устроил этот чертов скандал. И я смеялся, сеялся так, что пришли соседи....Я не помню, что было дальше...Как оказалось потом, я заперся в ванной и выпил две пачки снотворного. Что я думаю об этом сейчас? Сейчас я пытаюсь не думать. Сейчас мне просто страшно, что это повторится...

Проведя двое суток в забытьи, лишь изредка прорываемом чьими-то резкими выкриками и выдачами "порций" пилюль, я наконец нашел в себе силы встать - просто потому что хотелось курить до зубовного скрежета. Меня все еще шатало, а по голове словно проехали катком, под ногтями все еще была запекшаяся кровь, взяв первую попавшуюся, и по фигу чью, пачку сигарет, я отправился на поиски "курилки" - это было как идти коридором, который ты давно знаешь, но с завязанными глазами: я и правда знал его наизусть, ведь не раз блуждал по нему во снах.

Он лежал на кушетке среди клубов дыма, в единственном темном месте во всем корпусе. Я смог различить лишь красный огонек сигареты.
Знаете, с людьми такое бывает: ты только слышишь как человек дышит, еще не видишь его лица, но уже знаешь, что вы поладите. Так и случилось. Мы встретились на утро и снова в курилке: выкрашенные в пепельный волосы ниже плеч, тонкие черты лица, немного глуповатая, не сходящая с губ улыбка (этот идиот оказался вегетарианцем, ко всему прочему) и тихий, немного сдавленный голос.
Дни в больнице проходили от сигареты к сигарете. Я говорил, он слушал. Затем он говорил, и слушал я.
И благодаря ему я выполз из этой реки безумия. Сейчас мне почему-то кажется, что слушая меня, смотря на меня, Он забирал все дерьмо, лившееся рекой прямо ему в сердце. И я вышел. Так быстро, как никого оттуда не выпускали.
А Кай остался там.... Остался, потому что его ненавидит мать, потому что у него никого нет - ему восемнадцать лет, и вот уже третий месяц он торчит в этой проклятой больнице, из-за того, что криво на кого-то посмотрел....
Я должен вернуться. Ведь...Нам не страшно.

Comments

[Христофиас]

Расстраиваешь.

[Max Showtime]

Христофиас, ну, что же делать))